ЦЕЛЬ – РАЗВИТИЕ, МЕТОД - ДЕМОКРАТИЯ
Опубликовано: 16 Февраля 2012
Почему президентская программа Владимира Путина представляется мне и актуальной, и выполнимой.
Сегодня нас, доверенных лиц Владимира Путина, на страницах ультралиберальных изданий обвиняют в том, что свой выбор мы сделали по какому-то корыстному расчету или даже по принуждению. Читать это больно и неприятно, не скрою. Мне нет смысла опровергать эти обвинения; я всегда исповедовал тот принцип, что настоящего адвоката конечно можно попробовать уничтожить как некую биологическую единицу, но сломать его как личность и принудить его к чему-либо противному его воле и убеждениям невозможно. Иначе он перестанет быть адвокатом, «защитником людей», как называли представителей этой профессии в былые годы. Мои доверители могут подтвердить: ни при каких обстоятельствах я не предавал их интересы ради того, чтобы «услужить» каким-то высоким должностным лицам, какое бы давление на меня ни оказывалось. И мне, откровенно говоря, непонятно, почему наша «критически мыслящая» интеллигенция отказывает нам, сторонникам Владимира Путина, в праве иметь собственные убеждения и публично отстаивать их. Попробую объяснить, в чем заключаются мои убеждения применительно к данному случаю.
Философ Рене Декарт писал: «Мое намерение состоит не в том, чтобы научить здесь методу, которому каждый должен следовать, чтобы верно направлять свой разум, а только в том, чтобы показать, каким образом старался я направить свой собственный разум». Последую этому примеру.
Мне представляется, что, размышляя над тем, за кого следует голосовать 4 марта, желательно ответить для себя на три основных вопроса, а именно: чья программа позволяет решить наиболее острые проблемы, стоящие перед страной; способен ли данный кандидат осуществить свою программу; нет ли в предложенных им методах ее осуществления чего-то такого, что может девальвировать поставленные цели? В истории, к сожалению, было немало деятелей, которые, подобно Жану Полю Марату обещали, что «десять тысяч отрубленных голов принесут покой, свободу и счастье»; план по отрубленным головам впоследствии выполнялся, а вот обещанного счастья почему-то не наступало.
Если говорить о программе, то наиболее актуальной, цельной, последовательной и реалистичной мне представляется программа Владимира Путина, изложенная в его статьях в «Известиях», «Независимой газете», «Ведомостях» и «Коммерсанте», выступлениях на Инвестиционном форуме «Россия-2012», на съезде РСПП и на встрече с политологами.
В экономическом разделе предельно четко обозначены угрозы и вызовы, стоящие перед российской экономикой: зависимость от мировых цен на нефть, что делает ее особенно уязвимым перед лицом надвигающейся второй волны мирового финансового кризиса, инфраструктурная и технологическая отсталость, низкая производительность труда и невосприимчивость к инновациям, резко снижающие конкурентоспособность.
В принципе, об этом так или иначе говорят и другие кандидаты, но выводы из поставленного «диагноза» у них и у Владимира Путина – совершенно разные.
Геннадий Зюганов, например, видит панацею в масштабной национализации, которая, по его словам, «затронет нефтегазовый комплекс, банковскую сферу, энергетику, авиастроение, железнодорожный транспорт». К чему это приведет? По мнению лидера коммунистов, «она даст государству крупные финансовые ресурсы. Доходы российского бюджета удвоятся. Появятся средства и на восстановление экономики, и на решение социальных проблем».
К счастью, речь вроде бы не идет о тотальной конфискации предприятий в большевистском стиле; национализацию в некоторых случаях предлагается осуществить посредством выкупа. Причем, как утверждает Зюганов, отбирать предприятия будут в первую очередь у неэффективных собственников.
Если так, то, во-первых, эта мера потребует очень значительных государственных средств, то есть принесет не доходы в бюджет, а колоссальные расходы. Во-вторых, она откроет путь к безудержной коррупции. Кто именно будет определять «неэффективных собственников», чье имущество подлежит изъятию? Надо думать, это будут делать чиновники новой, коммунистической администрации. Можно ли быть уверенными, что эти «подвижники» – точная копия «комиссаров в пыльных шлемах» времен Гражданской войны, которые падали в голодный обморок, сопровождая эшелоны с хлебом? Мне почему-то так не кажется.
Наконец, ни российский, ни мировой опыт не дают оснований полагать, что предприятия, находящиеся в государственной собственности, всегда функционируют эффективнее, чем частные. Откуда же взялось представление о том, что масштабная национализация принесет государству колоссальные доходы? Не говоря уже о том, что эта мера, скорее всего, надолго отпугнет от России зарубежных инвесторов.
Программа Сергея Миронова предлагает решать вопросы экономики и социальной сферы путем повышения налогов на богатых. За счет этого он предполагает, точно так же как и Зюганов, удвоить российский бюджет. Почему именно удвоить, а, например, не учетверить – неясно, никаких экономических обоснований Миронов, как, впрочем, и Зюганов не приводит. Идея «содрать три шкуры» с богатеев популярна в обществе и, возможно, она в чем-то разумна (ввести налог на роскошь предлагает и Владимир Путин, хотя и признает, что фискальное значение этой меры ничтожно), но она носит чисто перераспределительный характер: отнимем у одних и поделим между другими. Вообще же резкое усиление налоговой нагрузки может привести к тому, что значительная часть экономики просто уйдет в тень, как это было в 90-е годы и никакого реального пополнения бюджета не произойдет.
На мой взгляд, эти программы, равно как и программа Владимира Жириновского, не дают системного представления о том, за счет чего можно обеспечить рост производства, его диверсификацию, создание новых квалифицированных рабочих мест. То есть, каким образом создать условия для созидания, а не только обеспечить справедливое, как кому-то кажется, перераспределение?
Реалистичный ответ на этот вопрос содержится только в статьях и выступлениях Владимира Путина. Этот ответ заключается в целом наборе мер, направленных на то, что на экономическом языке называется созданием благоприятного инвестиционного климата. Но я бы сказал проще – речь идет о том, чтобы создать максимально благоприятные условия для развития предпринимательства в России. Владимир Путин приводит международные данные о том, что по условиям для ведения бизнеса Россия находится на позорном 120-м месте в мире. И ставит задачу за пять лет выйти, по крайней мере, на двадцатое. То есть, совершить сто шагов вперед. Задача красивая, предельно сложная, но главное – жизненно необходимая.
По собственному опыту работы в Общественной палате могу сказать, что честные предприниматели по всей России буквально стонут от «массового террора», развязанного против них рейдерами, чиновниками и правоохранителями, нередко при поддержке судей. Просто удивительно, как в такой удручающей обстановке еще остаются люди, которые решаются создавать новые производства, нанимать работников, производить продукцию. Абсолютно согласен с Владимиром Путиным: предпринимательский талант – это важнейший ресурс России. И негоже нам изо всех сил зарывать этот ресурс в землю, порой, к сожалению, в буквальном смысле этого слова.
Именно здесь у нас имеются колоссальные резервы. Создадим условия для развития предпринимательства – получим новые, хорошо оплачиваемые рабочие места, привлечем талантливую молодежь на производство, выпустим качественные отечественные товары, снизим зависимость от импорта и мировой экономической конъюнктуры, наполним бюджет, словом, построим качественно новую экономику, о которой говорит Владимир Путин.
Принципы, на которых базируется новая экономическая стратегия Владимира Путина, носят для России новаторский характер, а предложенные меры – предельно конкретны и реалистичны.
Главный принцип – презумпция добросовестности бизнеса. В СССР занятия бизнесом приравнивались к преступлению. И сегодня, к сожалению, многие правоохранители, прокуроры, судьи, сотрудники контролирующих органов смотрят на предпринимателей, как на неразоблаченных преступников, которые рано или поздно должны понести суровое наказание за свое неправедно нажитое богатство. Проявления такого подхода – стремление правоохранителей перевести экономические споры в плоскость уголовных дел и обвинительный уклон наших судов, о котором прямо говорил Владимир Путин.
Безрадостное зрелище: предприниматели тащат на себе неповоротливую телегу российской экономики, а толпа бюрократов и людей в погонах изо всех сил погоняет и грабит их! Это положение нужно менять, и об этом говорит Владимир Путин.
Не чиновник должен загонять предпринимателя в прокрустово ложе таможенных, налоговых, административных и других процедур, а само предпринимательское сообщество должно формулировать представление о том, какими должны быть эти процедуры. Нужно уйти от нелепого и вредного представления о том, что бизнес только и думает, как бы обойти закон, уклониться от уплаты налогов и пошлин, нарушить какие-то инструкции. Да, когда эти инструкции заведомо невыполнимы и абсурдны, предприниматель вынужден их обходить. Но при этом подавляющая часть предпринимателей мечтает работать честно, по понятным и выполнимым правилам. Ибо настоящий предприниматель стремится конкурировать на рынке, повышая качество продукции и услуг, а не «бодаться» с чиновниками и людьми в форме до полного изнурения, могильной плиты или тюремной камеры.
В России, как обещает Владимир Путин, появится уполномоченный по защите прав предпринимателей, который получит право отстаивать интересы предпринимателей в суде, рассматривать их жалобы, вносить предложения в органы государственной власти и даже обращаться в суд с оперативным приостановлением действий чиновников.
На мой взгляд, важность этого решения трудно переоценить. Иной вопрос, что этот пост должен занять человек компетентный, решительный, с безупречной репутацией, в противном случае его деятельность принесет не пользу, а колоссальный вред. И здесь нельзя не признать: проблема репутации и поиска человека с репутацией – одна из самых сложных. Ведь нередко на государственных постах оказываются такие персонажи, глядя на которых задумываешься, что это: государство или банда разбойников? Стремление сохранить кадры и избежать массовых репрессий – вещь полезная, но, думается, настало время приступить к борьбе с коррупцией, как это делалось, например, в Сингапуре – не взирая на лица.
Здесь я перехожу к вопросу, о котором мне неоднократно приходилось писать и говорить на протяжении последних 15 лет. Любые реформы, любые самые грандиозные планы по подъему экономики и социальной сферы так и останутся у нас на бумаге, если мы не осуществим важнейшую из всех реформ – судебную реформу. Только компетентный и независимый суд способен обеспечить права российских граждан, в том числе – предпринимателей, восстановить попранную справедливость. Да, некоторые серьезные шаги в этом направлении уже сделаны, но можем ли мы, положа руку на сердце, утверждать, что граждане доверяют нашему суду, считая его самым гуманным и справедливым судом в мире? Такое не придет в голову утверждать даже персонажу кинокомедии – не смешно.
Владимир Путин предлагает очень серьезные преобразования. Это, прежде всего, исключение из судебной практики рудиментов советского мышления, когда за каждым хозяйственным спором непременно усматривается преступление.
Это расширение прав предпринимателей по защите своих интересов в арбитражных судах.
Это возможность для общественных объединений подавать иски в защиту предпринимателей. И многие другие меры – столь же конкретные, отвечающие к тому же лучшему мировому опыту.
В то же время я отнюдь не идеализирую российский бизнес. В сознании людей укоренилось убеждение – в основном справедливое, что нынешние крупные собственники получили свои активы за бесценок, а потому так или иначе должны вернуть долг народу и государству. Владимир Путин, как следует из его выступления на съезде РСПП, разделяет этот подход. Как это сделать? Это может быть либо разовый взнос со стороны крупных компаний в бюджет или какие-то фонды развития, находящиеся под патронатом государства, либо нечто иное, о чем еще предстоит подумать самому предпринимательскому сообществу.
И здесь следует перейти ко второму базовому вопросу, который я ставлю: действительно ли Владимир Путин намеревается сделать все это, а если да – то сможет ли он эти меры осуществить? Тем более, говорят нам, на протяжении всех лет его правления делалось прямо противоположное – укреплялось государство, а вместе с ним – чиновники, которые творили произвол, в том числе по отношению к предпринимателям.
На мой взгляд, такие сомнения происходят от недопонимания того, что такое реальная политика. Эффективный государственный деятель исходит из необходимости решения наиболее острых и неотложных проблем, стоящих перед страной. В конце 90-х годов проблемой номер один стало резкое ослабление государства, которое оказалось на грани распада. Важнейшие экономические и политические решения принимали, по существу, олигархические кланы. Вслед за фактическим отделением Чечни от России возникла угроза потери всего Северного Кавказа. Террористическая деятельность приобрела устрашающий размах. В этих условиях, естественно, потребовались жесткие меры по наведению порядка, по строительству «властной вертикали»; их побочным результатом которых стало усиление властных полномочий чиновников различных уровней, которые далеко не всегда использовались во благо страны и ее граждан. Готов признать, что некоторые ограничения, связанные с выборным законодательством, оказались чрезмерно жесткими и не позволили, например, зарегистрироваться ряду партий, чьи программы никак не связаны с экстремизмом.
Но сегодня – и это признает сам Владимир Путин – и предпринимательское сообщество, и гражданское общество в России повзрослели и отчетливо и громко заявили о своих правах и потребностях. Замечательно, что Владимир Путин перед лицом этих новых обстоятельств не проявляет догматизма и не утверждает: «государство – все, гражданин – ничто», а смело идет навстречу требованиям общества.
И здесь самое время сказать о тех методах, с помощью которых Владимир Путин предлагает реализовать свою программу. Можно смело утверждать, что его метод – демократия на всех уровнях.
Думаю, Владимир Путин отдает себе отчет в том, что система «властной вертикали» уже исчерпала свой позитивный потенциал. Что настало время востребовать идеи, энергию и «креативность» гражданского общества, подключить его структуры к системе принятия важнейших экономических, социальных и политических решений. Что власть должна стать сменяемой на основе свободных и честных выборов, где победитель выявляется на основе привлекательности его политических предложений, а не в результате «безразмерных» финансовых ресурсов, административного давления и тотальной пропаганды. Но демократия – это не только федеральные выборы. Это и прямая интернет-демократия, и развитие местного самоуправления, о важности которого столь настойчиво говорил в свое время Александр Солженицын.
Владимир Путин способен, не побоюсь этого слова, «принудить» к демократизации чиновников самого различного ранга, которые сами по себе отнюдь не заинтересованы в таком процессе и - нельзя этого исключать – попытаются саботировать его.
При этом нужно понимать: любая система стремится к доминированию. Абсолютное торжество некоей агрессивной части гражданского общества над государством столь же опасно, как и подавление государством структур гражданского общества. Нужен компромисс, и это, как мне кажется, понимают и наиболее разумные лидеры протестного движения.
Можно еще долго говорить о важнейших положениях программы Владимира Путина, доказывая их актуальность и реалистичность. Но я хотел бы сказать о другом. Глубоко убежден: подавляющее большинство российских граждан хотят видеть во главе государства сильного и успешного лидера, пользующегося уважением в мире. Из всех кандидатов в президенты такой только один – Владимир Путин. Остальные кандидаты, как ни печально это признать - неудачники в политике. Владимир Жириновский – неудачник-ветеран, который участвовал во всех президентских выборах, начиная с 1991 года, за исключением выборов 2004 года, когда он предпочел уклониться от борьбы. И при этом ни разу не был близок к победе. Зюганов давно прошел «пик» своей формы, показав наилучший результат на выборах 1996 года, но так и не сумев одолеть Бориса Ельцина, находившегося, мягко говоря, не в зените своей популярности. Миронов – неудачник-рекордсмен, умудрившийся получить на выборах 2004 года менее 1 процента голосов. Обычно после такого из политики уходят – навсегда. Михаил Прохоров с треском провалил свой первый в жизни политический проект – создание партии «Правое дело». Немыслимо представить, чтобы кому-то из этих людей народ доверил управлять государством. Особенно на фоне тех сложнейших проблем и вызовов, в том числе в международном плане, с которыми сегодня сталкивается Россия.
Что же касается тех, кто сегодня на митингах вполне искренне требует демократии немедленно и непременно «как в Швейцарии», то хотел бы напомнить этим людям известный исторический факт. Незадолго до Февральской революции британский посол Джордж Бьюкенен поинтересовался у лидера Партии народной свободы Павла Милюкова, почему российская парламентская оппозиция так агрессивно настроена по отношению к собственному правительству. Ведь Россия за десять лет проделала гигантский путь: приобрела Государственную Думу, свободу политических партий и печати, равноправие конфессий и многое другое. Так не лучше ли было бы оппозиции умерить свою критику и подождать реализации своей программы еще «какие-нибудь десять лет». Милюков с пафосом воскликнул: «Сэр, русские либералы не могут ждать десять лет!» Бьюкенен в ответ усмехнулся: «Моя страна ждала сотни лет».
Никто не призывает ждать наступления демократии в России сотни лет и при этом уповать исключительно на милости верховной власти. Но и желание «вырвать» демократию немедленно и не считаясь ни с чем способно обернуться анархией и разрушением государства.
Исторически Россия всегда металась между хаосом и самодержавным «порядком». Мне представляется, что сегодня у нас шанс уйти, наконец, от «самодержавия» и, избежав хаоса, перейти к демократическому порядку. Обеспечив при этом технологическое развитие, экономический рост, повышение качества жизни граждан и успех России в соревновании за мировое лидерство. Воспользуемся ли мы этим шансом – зависит от нас самих.