С военнопленными следует всегда обращаться гуманно.Любой незаконный акт или бездействие  со стороны держащей в плену державы,    приводящие к смерти военнопленного,  находящегося в ее власти, или ставящие здоровье военнопленного  под серьезную угрозу, запрещаются и будут рассматриваться  как серьезные нарушения настоящей Конвенции. (Статья 13 Женевской конвенции от 12 августа 1949 года  об обращении с военнопленными)  

Начну с истории. Замечательный политический мыслитель Эдмунд Бёрк принципиально противопоставлял две революции в Англии – кровавую революцию 1642-1649 гг., завершившуюся казнью короля Карла I и установлением диктатуры Оливера Кромвеля, и т.н. Славную революцию 1688-1689 гг., когда смена династии и последующие демократические преобразования произошли бескровным путем.
Казалось бы, какая разница, какая судьба постигнет свергнутого правителя – отрубят ему голову, как Карлу I или Людовику XVI, расстреляют в подвале, как Николая II, повесят, как Саддама Хусейна или позволят мирно покинуть страну, как это произошло с Яковом II в ходе «Славной революции»? Но, оказывается, разница есть. Бессудное убийство правителя или его казнь по приговору опереточного судилища, как правило, означает, что общество ждут долгие годы ожесточенного противостояния. Пролитая кровь – это не та субстанция, которая способна сплотить нацию.
Сегодня, когда понятие национального суверенитета во многом утратило свое прежнее значение, у мирового сообщества появляются рычаги, позволяющие избежать трагического развития событий в тех странах, где происходит переход от жесткого авторитарного правления к чему-то новому и пока неизведанному.
К сожалению, в Ливии этого, на мой взгляд, явно не получилось. А, главное, и стремления к этому проявлено не было.
Сегодня западные лидеры, такие как Барак Обама, Хилари Клинтон и другие не скрывают своего глубокого удовлетворения в связи с убийством ливийского правителя Муаммара Каддафи, что якобы знаменует огромный шаг ливийского народа к свободе и демократии.
И здесь мне опять хотелось бы сослаться на Эдмунда Бёрка, который говорил примерно следующее: свобода – это, конечно, великое благо, но, прежде чем поздравить того или иного человека или народ с обретением свободы, нелишне поинтересоваться, какой ценой эта свобода достигнута и каким образом они намереваются этой свободой воспользоваться. Правда, один из наиболее экстремистских вождей Великой французской революции Сен-Жюст считал иначе: свобода должна победить какой угодно ценой. К каким кровавым ужасам это привело – хорошо известно.
В случае Ливии «свобода» обернулась для ливийского народа десятками тысяч убитых, главным образом мирных жителей, сотнями тысяч раненых и искалеченных, разрушением инфраструктуры, полной дезорганизацией экономики и социальной сферы. Как ливийский народ воспользуется этой «свободой», тоже пока неясно. Но, во всяком случае, за одно можно поручиться – демократии, на манер США или Франции, в Ливии точно не получится – ни в одной стране данного региона такой демократии нет.
Скажу честно: я не знаю, что именно послужило причиной вооруженного выступления против Каддафи – стало ли оно результатом каких-то неразрешимых противоречий внутри ливийского общества или было каким-то образом инспирировано извне. Но коль скоро такие события начались, мировое сообщество должно было предпринять все усилия, чтобы погасить вооруженный конфликт, ввести его в русло переговоров и разрешить дипломатическим, мирным путем. Для этого имелись все ресурсы.
Вместо этого НАТО с необыкновенной поспешностью развернуло крупномасштабную военную операцию, причем имеются сведения, что спецназ стран Альянса непосредственно принимал участие в вооруженных столкновениях на территории Ливии. Любопытно, кстати, что в романах Фредерика Форсайта «джеймсы бонды» из британской SIS и бравые десантники из SAS запросто осуществляют диверсионные операции во всех частях света, включая даже Россию, и это обстоятельство воспринимается западными читателями как совершенно нормальное.
В случае Ливии, вместо того, чтобы попытаться погасить конфликт, Запад сделал все возможное, чтобы распалить его до предела, не считаясь с тем, что в огне этого конфликта фактически сгорела достаточно благополучная по меркам региона страна, пострадали сотни тысяч ни в чем не повинных людей. Это и есть западный идеал реализации прав человека? Во имя торжества некой абстрактной для конкретной страны (Ливии) идеи – свободы и демократии – разрушается сама страна и уничтожается ее народ.
К тому же невозможно отделаться от впечатления, что интересы США во всей этой «дуге нестабильности» - от Туниса до Йемена и далее – Иран – Ирак – Афганистан связаны с какими-то геополитическими целями, а отнюдь не с установлением демократии. В самом деле, в мире есть немало стран, где демократией и не пахнет, более того, процветают самые отвратительные тирании, но США почему-то не обращают на них никакого внимания, все взоры их устремлены к богатым нефтью и стратегически важным регионам Северной Африки, Ближнего и Среднего Востока. Эти регионы всегда были ареной того, что Киплинг называл «большая игра» - соперничеством между великими державами. Сегодня, когда противовес в лице СССР перестал существовать, экспансия США идет как по маслу.
Мне кажется, обо всем этом имело бы смысл задуматься, в том числе и тем людям, которые видят в США и странах Запада непогрешимых учителей в области гуманизма и прав человека, и готовы апеллировать к ним при каждом удобном случае, приглашая вмешиваться в наши внутренние дела. Конечно, у нас очень много проблем, в том числе и в плане демократии и прав человека, но вряд ли кто-нибудь в здравом уме и твердой памяти хотел бы, чтобы их разрешение пошло по ливийскому сценарию.
Между тем, сенатор Джон Маккейн «прозрачно намекает», что опыт свержения Каддафи со временем можно будет распространить на другие страны – Сирию, Китай и Россию. И это, конечно, вызывает беспокойство. Особенно с учетом вероломства западных лидеров, которые еще недавно обнимались с Каддафи, «обделывали» с ним разного рода финансовые делишки, считали его вполне легитимным лидером, а сегодня – ну просто пляшут на его костях, сопровождая свои комментарии глумливыми ухмылками. И то, что у сенатора Маккейна на языке, возможно в США у кого-то на уме. Из числа тех, кто принимает стратегические решения.