Статьи
Не бойтесь быть милостивыми
Опубликовано: 22 Июня 2003
Источник: "Парламентская газета"
Судебная реформа состоится, когда в преступнике будут видеть человека, а не в человеке - преступника
Подавляющее большинство преобразований последних лет проводится по принципу, сформулированному в свое время отцом оппортунизма Эдуардом Бернштейном: "Конечная цель - ничто, движение - все". Унылый прагматизм отечественных реформаторов откровенно удручает, и недаром, наверное, Президент Владимир Путин как-то упрекнул их в недостатке амбиций.
Такое впечатление, что эти более чем благополучные в личном плане люди совершенно разучились мечтать, ставить перед страной и обществом великие цели, которые, как известно из всей мировой истории, только и способны породить великую энергию.
В полной мере это относится и к судебно-правовой реформе. Можно подумать, что она сводится исключительно к совершенствованию порядка привлечения судей к дисциплинарной и административной ответственности, во всяком случае, именно об этом спорили больше всего. Неудивительно, что общество в своем подавляющем большинстве относится к этой реформе вполне равнодушно. В отличие от великой судебной реформы 60-х годов XIX века никого она не вдохновила, не всколыхнула, не подвигла на гражданские подвиги, ни для кого не стала смыслом жизни. И никто ничего от нее уже не ждет.
Рискуя показаться "юристом-утопистом", мне хотелось бы взять на себя смелость обозначить некий "светлый горизонт", к которому общество обязано стремиться. На мой взгляд, главная стратегическая задача реформы - подвести черту под торжествующим сегодня человеконенавистничеством, на смену которому должна прийти "эра милосердия". Речь идет о смягчении нравов, либерализации и очеловечивании всех наших общественных институтов, прежде всего правоохранительных органов, прокуратуры, судов и, конечно же, системы исполнения наказаний. Сотрудникам этих ведомств никогда не следует забывать, что говорил великий русский адвокат Федор Плевако: "Не бойтесь быть милостивыми и не верьте тем, кто осуждает вас за это, говоря, что вы не имеете права милости".
Манго за полярным кругом?
Может возникнуть вопрос: насколько такого рода стремления в принципе органичны для российской истории? Не пытаемся ли мы вновь - как это уже нередко бывало - насадить в России некие не присущие ей западные образцы, которые в условиях наших "родных осин" выглядят не более органично, чем манговые деревья за полярным кругом? Может быть, все же правы те, кто полагает, что "диктатура закона" применительно к России в том и состоит, чтобы нарушать закон неповадно было, и чем более жестоки меры устрашения - тем они эффективнее?
Сегодня, несмотря на ряд изменений в действующем законодательстве и правоприменительной практике, направленных на гуманизацию нашей жизни, мы то и дело слышим призывы к отмене моратория на смертную казнь, ужесточению наказаний за так называемые экономические преступления, тотальной проверке источников доходов граждан и т.д. Особенно громко раздаются сетования на трудности, возникающие у правоохранительных органов в связи с вступлением в силу нового Уголовно-процессуального кодекса, согласно которому заключение под стражу может осуществляться только по решению суда. Впрочем, как показывает жизнь, в большинстве случаев судьи "проштамповывают" соответствующие постановления не менее усердно, чем прокуроры. И это в очередной раз наводит на мысль, что главная наша проблема - не столько несовершенство законов, сколько правоприменительная практика, непосредственно "вытекающая" из профессиональных и нравственных качеств тех людей, которые призваны служить закону. Не побоюсь утверждать, что наши правоохранительные органы, прокуратура, суды и места лишения свободы в своей совокупности напоминают какую-то невероятно сложную и алогичную адскую машину с картины Иеронима Босха, которая методично перемалывает в своих жерновах людские судьбы. И это не мрачная метафора. От момента совершения преступления до вынесения окончательного приговора у нас нередко проходит по 5-6 лет, в течение которых длится следствие и дело кочует по различным судебным инстанциям. Есть случаи, когда обвиняемые, не выдерживая физических и нравственных страданий, сходят с ума, вскрывают себе вены, умирают от болезней в тюремной камере. По заключению международных экспертов, пребывание в российской тюрьме равносильно пытке. И это не преувеличение.
Пытке бесчеловечными условиями содержания подвергаются, как правило, отнюдь не наемные убийцы,террористы,насильники и наркоторговцы. В большинстве случаев это вырванные вихрем перемен из колеи жизни неудачники, вина которых состоит в краже (как правило, не от хорошей жизни) козы, курицы, поросенка, мешка семечек и т.п. В недавнем прошлом не редкостью были случаи, когда такие люди осуждались на 4-5 лет лишения свободы, в соответствии с п. б) ч. 2 ст. 158 УК РФ - "кража, совершенная с незаконным проникновением в помещение либо иное хранилище". Под "иным хранилищем" может, очевидно, подразумеваться колхозный склад или соседский сарай.
Жестокость и бессердечие нашей правоохранительной, судебной и пенитенциарной системы страшат меня даже больше, чем очевидная неспособность государства сдержать вал преступности, жертвами которой все чаще становятся сами представители государственной власти. Отправляя в места лишения свободы мелких воришек, а также нарушителей правил организации частного извоза, авторского права и иных "незаконных предпринимателей", обладателей "холодного оружия" в виде какого-нибудь кухонного ножа и т.д., наши суды неуклонно расширяют сферу охвата тюремно-лагерных "университетов", обеспечивая бесперебойное квалифицированное пополнение в рядах преступного мира. А ведь, как писал в свое время Варлам Шаламов, "лагерный опыт - целиком отрицательный, до единой минуты". Кого же такой опыт может "исправить"?
Малое - прекрасно
В какой же мере способствуют реализации цели, обозначенной в начале этой статьи, внесенные недавно Президентом Путиным в Государственную Думу поправки к действующему Уголовному кодексу РФ? Не рискнул бы утверждать, что речь идет о чем-то "революционном" и "судьбоносном", и все же предлагаемые нововведения, на мой взгляд, в определенной степени способны разгрузить места лишения свободы от лиц, чье пребывание там не является желательным ни для общества, ни, естественно, для них самих.
Прежде всего я бы отметил смягчение уголовной ответственности для несовершеннолетних. В частности, в соответствии с внесенными поправками не предусматривается назначение наказания в виде лишения свободы для лиц, совершивших впервые преступления небольшой и средней тяжести в возрасте от 14 до 16 лет, равно как и для лиц в возрасте от 16 до 18 лет, совершивших преступление небольшой тяжести.
Совершенно оправданной представляется, в частности, и отмена уголовной ответственности за незаконное хранение и ношение холодного оружия (ст. 222 УК РФ). Я вообще согласен с теми, кто полагает, что свободный и законопослушный гражданин имеет право на хранение и ношение не только холодного, но и огнестрельного оружия (пистолетов и револьверов), при наличии, разумеемся, соответствующего разрешения, которое могло бы выдаваться психически устойчивым людям, не имеющим судимости, после прохождения специальных курсов.
Почему преступники, несмотря на все запреты, поголовно владеют оружием и, не раздумывая, пускают его в ход, а законопослушные граждане лишены возможности защитить себя? Так не пора ли, наконец, отрешиться от хронического недоверия к людям и по крайней мере уравнять шансы?
Мухи - отдельно, котлеты - отдельно
Предлагаемые изменения в ст. 228 действующего УК РФ "Незаконные изготовление, приобретение, хранение, перевозка, пересылка либо сбыт наркотических средств или психотропных веществ" также вполне оправданны.
Здесь уже давно следовало бы "отделить мух от котлет".
Во-первых, предлагается смягчение наказаний для наркоманов, приобретающих и хранящих наркотические вещества для собственного потребления, без цели сбыта. Этих людей необходимо лечить, а не сажать в тюрьмы.
Во-вторых, более строгое наказание (до 20 лет лишения свободы) устанавливается для крупных нарко-дельцов, для тех, кто "сажает на иглу" детей и подростков. Было бы странным надеяться на раскаяние и исправление этих "слуг дьявола". Не случайно, наверное, в некоторых странах такого рода преступления наказываются даже строже, чем убийство, вплоть до смертной казни.
Прокурор не может проиграть
На роли прокуратуры я хотел бы остановиться чуть подробнее, поскольку, как показывает опыт последних лет, действия и высказывания видных представителей этого ведомства порой сами становятся источником своего рода ложного правосознания и никоим образом не служат торжеству закона и правосудия. Ее высокопоставленные сотрудники раз за разом "провозглашают" преступниками людей, которые не только не осуждены, но даже не привлечены к уголовной ответственности.
Особенно странной представляется следующая закономерность: как только в суде начинает слушаться очередное "громкое" дело, в СМИ со ссылкой на прокуратуру появляются утверждения, которые якобы свидетельствуют о том, что вина обвиняемых полностью доказана. Лично я сталкивался с этим неоднократно в связи с делом Тамары Павловны Рох-линой, слушания по которому (спустя почти пять лет после того, как был убит генерал Рохлин) возобновились. При этом высказывания анонимных работников прокуратуры, на которые ссылаются некоторые СМИ, изобилуют самыми фантастическими эпизодами, которых просто нет в уголовном деле.
Готов согласиться с позицией Генерального прокурора РФ Владимира Устинова, который говорит: "Я не сторонник того, чтобы прокурор или следователь часто появлялся на экранах телевидения и на страницах газеты. Я считаю, что место, где прокуроры должны отстаивать свои позиции, - это суд".
Судебная реформа состоится, когда в преступнике будут видеть человека, а не в человеке - преступника
Подавляющее большинство преобразований последних лет проводится по принципу, сформулированному в свое время отцом оппортунизма Эдуардом Бернштейном: "Конечная цель - ничто, движение - все". Унылый прагматизм отечественных реформаторов откровенно удручает, и недаром, наверное, Президент Владимир Путин как-то упрекнул их в недостатке амбиций.
Такое впечатление, что эти более чем благополучные в личном плане люди совершенно разучились мечтать, ставить перед страной и обществом великие цели, которые, как известно из всей мировой истории, только и способны породить великую энергию.
В полной мере это относится и к судебно-правовой реформе. Можно подумать, что она сводится исключительно к совершенствованию порядка привлечения судей к дисциплинарной и административной ответственности, во всяком случае, именно об этом спорили больше всего. Неудивительно, что общество в своем подавляющем большинстве относится к этой реформе вполне равнодушно. В отличие от великой судебной реформы 60-х годов XIX века никого она не вдохновила, не всколыхнула, не подвигла на гражданские подвиги, ни для кого не стала смыслом жизни. И никто ничего от нее уже не ждет.
Рискуя показаться "юристом-утопистом", мне хотелось бы взять на себя смелость обозначить некий "светлый горизонт", к которому общество обязано стремиться. На мой взгляд, главная стратегическая задача реформы - подвести черту под торжествующим сегодня человеконенавистничеством, на смену которому должна прийти "эра милосердия". Речь идет о смягчении нравов, либерализации и очеловечивании всех наших общественных институтов, прежде всего правоохранительных органов, прокуратуры, судов и, конечно же, системы исполнения наказаний. Сотрудникам этих ведомств никогда не следует забывать, что говорил великий русский адвокат Федор Плевако: "Не бойтесь быть милостивыми и не верьте тем, кто осуждает вас за это, говоря, что вы не имеете права милости".
Манго за полярным кругом?
Может возникнуть вопрос: насколько такого рода стремления в принципе органичны для российской истории? Не пытаемся ли мы вновь - как это уже нередко бывало - насадить в России некие не присущие ей западные образцы, которые в условиях наших "родных осин" выглядят не более органично, чем манговые деревья за полярным кругом? Может быть, все же правы те, кто полагает, что "диктатура закона" применительно к России в том и состоит, чтобы нарушать закон неповадно было, и чем более жестоки меры устрашения - тем они эффективнее?
Сегодня, несмотря на ряд изменений в действующем законодательстве и правоприменительной практике, направленных на гуманизацию нашей жизни, мы то и дело слышим призывы к отмене моратория на смертную казнь, ужесточению наказаний за так называемые экономические преступления, тотальной проверке источников доходов граждан и т.д. Особенно громко раздаются сетования на трудности, возникающие у правоохранительных органов в связи с вступлением в силу нового Уголовно-процессуального кодекса, согласно которому заключение под стражу может осуществляться только по решению суда. Впрочем, как показывает жизнь, в большинстве случаев судьи "проштамповывают" соответствующие постановления не менее усердно, чем прокуроры. И это в очередной раз наводит на мысль, что главная наша проблема - не столько несовершенство законов, сколько правоприменительная практика, непосредственно "вытекающая" из профессиональных и нравственных качеств тех людей, которые призваны служить закону. Не побоюсь утверждать, что наши правоохранительные органы, прокуратура, суды и места лишения свободы в своей совокупности напоминают какую-то невероятно сложную и алогичную адскую машину с картины Иеронима Босха, которая методично перемалывает в своих жерновах людские судьбы. И это не мрачная метафора. От момента совершения преступления до вынесения окончательного приговора у нас нередко проходит по 5-6 лет, в течение которых длится следствие и дело кочует по различным судебным инстанциям. Есть случаи, когда обвиняемые, не выдерживая физических и нравственных страданий, сходят с ума, вскрывают себе вены, умирают от болезней в тюремной камере. По заключению международных экспертов, пребывание в российской тюрьме равносильно пытке. И это не преувеличение.
Пытке бесчеловечными условиями содержания подвергаются, как правило, отнюдь не наемные убийцы,террористы,насильники и наркоторговцы. В большинстве случаев это вырванные вихрем перемен из колеи жизни неудачники, вина которых состоит в краже (как правило, не от хорошей жизни) козы, курицы, поросенка, мешка семечек и т.п. В недавнем прошлом не редкостью были случаи, когда такие люди осуждались на 4-5 лет лишения свободы, в соответствии с п. б) ч. 2 ст. 158 УК РФ - "кража, совершенная с незаконным проникновением в помещение либо иное хранилище". Под "иным хранилищем" может, очевидно, подразумеваться колхозный склад или соседский сарай.
Жестокость и бессердечие нашей правоохранительной, судебной и пенитенциарной системы страшат меня даже больше, чем очевидная неспособность государства сдержать вал преступности, жертвами которой все чаще становятся сами представители государственной власти. Отправляя в места лишения свободы мелких воришек, а также нарушителей правил организации частного извоза, авторского права и иных "незаконных предпринимателей", обладателей "холодного оружия" в виде какого-нибудь кухонного ножа и т.д., наши суды неуклонно расширяют сферу охвата тюремно-лагерных "университетов", обеспечивая бесперебойное квалифицированное пополнение в рядах преступного мира. А ведь, как писал в свое время Варлам Шаламов, "лагерный опыт - целиком отрицательный, до единой минуты". Кого же такой опыт может "исправить"?
Малое - прекрасно
В какой же мере способствуют реализации цели, обозначенной в начале этой статьи, внесенные недавно Президентом Путиным в Государственную Думу поправки к действующему Уголовному кодексу РФ? Не рискнул бы утверждать, что речь идет о чем-то "революционном" и "судьбоносном", и все же предлагаемые нововведения, на мой взгляд, в определенной степени способны разгрузить места лишения свободы от лиц, чье пребывание там не является желательным ни для общества, ни, естественно, для них самих.
Прежде всего я бы отметил смягчение уголовной ответственности для несовершеннолетних. В частности, в соответствии с внесенными поправками не предусматривается назначение наказания в виде лишения свободы для лиц, совершивших впервые преступления небольшой и средней тяжести в возрасте от 14 до 16 лет, равно как и для лиц в возрасте от 16 до 18 лет, совершивших преступление небольшой тяжести.
Совершенно оправданной представляется, в частности, и отмена уголовной ответственности за незаконное хранение и ношение холодного оружия (ст. 222 УК РФ). Я вообще согласен с теми, кто полагает, что свободный и законопослушный гражданин имеет право на хранение и ношение не только холодного, но и огнестрельного оружия (пистолетов и револьверов), при наличии, разумеемся, соответствующего разрешения, которое могло бы выдаваться психически устойчивым людям, не имеющим судимости, после прохождения специальных курсов.
Почему преступники, несмотря на все запреты, поголовно владеют оружием и, не раздумывая, пускают его в ход, а законопослушные граждане лишены возможности защитить себя? Так не пора ли, наконец, отрешиться от хронического недоверия к людям и по крайней мере уравнять шансы?
Мухи - отдельно, котлеты - отдельно
Предлагаемые изменения в ст. 228 действующего УК РФ "Незаконные изготовление, приобретение, хранение, перевозка, пересылка либо сбыт наркотических средств или психотропных веществ" также вполне оправданны.
Здесь уже давно следовало бы "отделить мух от котлет".
Во-первых, предлагается смягчение наказаний для наркоманов, приобретающих и хранящих наркотические вещества для собственного потребления, без цели сбыта. Этих людей необходимо лечить, а не сажать в тюрьмы.
Во-вторых, более строгое наказание (до 20 лет лишения свободы) устанавливается для крупных нарко-дельцов, для тех, кто "сажает на иглу" детей и подростков. Было бы странным надеяться на раскаяние и исправление этих "слуг дьявола". Не случайно, наверное, в некоторых странах такого рода преступления наказываются даже строже, чем убийство, вплоть до смертной казни.
Прокурор не может проиграть
На роли прокуратуры я хотел бы остановиться чуть подробнее, поскольку, как показывает опыт последних лет, действия и высказывания видных представителей этого ведомства порой сами становятся источником своего рода ложного правосознания и никоим образом не служат торжеству закона и правосудия. Ее высокопоставленные сотрудники раз за разом "провозглашают" преступниками людей, которые не только не осуждены, но даже не привлечены к уголовной ответственности.
Особенно странной представляется следующая закономерность: как только в суде начинает слушаться очередное "громкое" дело, в СМИ со ссылкой на прокуратуру появляются утверждения, которые якобы свидетельствуют о том, что вина обвиняемых полностью доказана. Лично я сталкивался с этим неоднократно в связи с делом Тамары Павловны Рох-линой, слушания по которому (спустя почти пять лет после того, как был убит генерал Рохлин) возобновились. При этом высказывания анонимных работников прокуратуры, на которые ссылаются некоторые СМИ, изобилуют самыми фантастическими эпизодами, которых просто нет в уголовном деле.
Готов согласиться с позицией Генерального прокурора РФ Владимира Устинова, который говорит: "Я не сторонник того, чтобы прокурор или следователь часто появлялся на экранах телевидения и на страницах газеты. Я считаю, что место, где прокуроры должны отстаивать свои позиции, - это суд".
